— Mais oui, — сказала Беатрис.

— Mais oui, — послушно повторили сидящие перед ней три женщины.

— Это одна из тех незаменимых фраз, которые вы можете на каждом шагу употреблять независимо от того, о чем идет речь, — пояснила Беатрис. — Можно использовать ее, когда у вас есть сомнения. То же относится и к фразе n'estcepas.

Одна из женщин, плотная блондинка с миловидным лицом молочницы, подняла руку:

— Прошу прошения, миссис Пул…

— Pardon, madame, — поправила ее Беатрис. — Обращаясь к леди, всегда называй ее madame, Дженни. Это впечатляет.

— Oui, madame.

Две другие ученицы захихикали. Вначале Беатрис решила, что они смеются над произношением Дженни. Но затем сообразила, что все трое смотрят на входную дверь.

Она повернулась в кресле и увидела на пороге Лео. Копна черных волос едва не касалась притолоки. В его глазах светилось любопытство.

— Монкрест. — Беатрис удивленно уставилась на Лео. Она не видела его со вчерашнего дня, когда он ушел от нее после инцидента в музее Тралла. — Что вас занесло сюда, — милорд?

— Миссис Чеслин сказала, что я могу найти вас здесь. Беатрис видела, что три ее ученицы буквально пожирают Лео глазами.

— На сегодня достаточно, — объявила она. — Не забывайте почаще вставлять mais oui и n'est-ce pas в разговоре.

Женщины вскочили и, продолжая хихикать, словно они были невинными, беззаботными девушками, сделали реверанс, попрощались и бросились мимо Лео к дверям.

Когда комната опустела, Лео посмотрел Беатрис в глаза:

— Я так понимаю, что именно здесь твоя дорожная компаньонка Сэлли обрела свой кошмарный французский акцент?

— Теперь ее зовут Жаклин, а не Сэлли, — ровным голосом сообщила Беатрис. — Она из очень глухой французской деревушки, и поэтому у нее не парижское произношение.

— Понятно, — улыбнулся Лео. — Несколько минут назад я встретил твою подругу Люси. Скажи мне, как давно вы с ней обращаете молодых проституток во французских белошвеек и горничных для английских леди?

— Около пяти лет. Некоторое время назад мы наняли преподавательницу для обучения французскому, но сейчас она сообщила, что больна, и я взялась ее заменить.

— Как вам пришло в голову организовать столь необычное дело?

Беатрис окинула взглядом помещение с низеньким потолком, в котором они когда-то жили вместе с Люси.

— Совершенно случайно. Но коль скоро мы начали, то не намерены прекращать.

— Иногда такие вещи происходят, — тихо сказал Лео. Беатрис не могла понять, что означает выражение глаз Лео, которые были в этот момент устремлены на нее. Уходя от его взгляда она обвела рукой комнату:

— Здесь Люси и я жили первые два года после того, как я овдовела.

Лео окинул комнату взглядом:

— Уютная.

Беатрис засмеялась:

— Это если выражаться очень вежливо. Люси и я заложили почти все, что у нас было, чтобы приобрести ее и лавку внизу. Я написала два первых романа здесь, пока Люси завлекала покупателей своим французским акцентом и высокими ценами. Поначалу я помогала ей шить, хотя, видит Бог, я не одарена талантом в этом отношении.

— Люси снова вышла замуж…

Беатрис удивилась, что он сделал такой вывод.

— Да. Муж высоко ценит ее деловые качества. — Поколебавшись, она добавила:

— У них двое детей.

— Дети не мешают? — Лео посмотрел ей в глаза. — Этот вопрос мы еще не обсуждали.

Беатрис откашлялась.

— Дети?

— Да. Можно принять меры предосторожности.

В мозгу Беатрис промелькнули воспоминания об их безумной любовной схватке.

— Мне говорили, — каким-то неестественно высоким и незнакомым для себя голосом проговорила она. — Но я не думаю что нам нужно беспокоиться на этот счет.

Лео пристально посмотрел на нее:

— Почему ты так считаешь?

Она повернулась и направилась к столу, на котором стоял чайник.

— Я уже говорила тебе, что мой муж хотел от меня лишь одного: чтобы я подарила ему ребенка. Я не смогла этого сделать. — Чайник задрожал в ее руке, когда она подняла его. — Он не знал, но я хотела ребенка даже больше, чем он сам. Хотела иметь кого-то, кому можно было бы отдать любовь, которая не нужна была Джастину. Однако этому не суждено было случиться.

— А было такое, чтобы его любовница когда-либо забеременела?

Беатрис так резко повернулась, что чай выплеснулся из чашки.

— Это мне неизвестно. Почему ты спрашиваешь? Лео поднял бровь:

— Мужчины из моего рода, отдаваясь многим интересным занятиям, большое внимание уделяли и разведению скота. У меня были молодые и здоровые племенные быки, от которых коровам не удавалось понести. Но когда я спаривал тех же коров с другими самцами, они сразу же зачинали.

— Понятно. — Лицо Беатрис полыхало, и она могла себе представить, какого цвета оно было в этот момент. — Не могу отнести Джастина к… гм… племенным быкам, милорд, но был он совершенно здоров. Я абсолютно уверена, что проблема во мне. Право, думаю, нам не стоит больше обсуждать этот вопрос. Убедительно прошу…

Она замолчала и опустила голову. Объяснялось все тем, что, если бы Беатрис стала говорить о невозможности понянчить ребенка Лео, она повела бы себя совсем не так, как ее героини. Она наверняка разрыдалась бы.

Похоже, Лео хотел продолжить разговор, однако неожиданно отступил:

— Как хочешь.

Беатрис сделала большой глоток чая, чтобы поддержать себя. Затем резко поставила чашку на блюдце.

— Вы мне еще так и не сказали, сэр, зачем сюда пожаловали сегодня.

— Дать тебе отчет о результатах моих поисков за утро. Я опять ходил в музей Тралла. Должно быть, тебе будет интересно узнать, что смотритель бесследно исчез, а заведение закрыто для посетителей.

— Гм… Чтобы нельзя было выяснить, кто приготовил чай.

— Вероятно. Я буду продолжать наблюдение за музеем, а пока у меня созрел один план. Думаю, следует тебя посвятить в него.

Это вызвало острый интерес у Беатрис.

— Что за план?

— Хочу ночью посетить аптеку Кокса. Я слишком долго откладывал этот визит.